You Are Here: Home » Художники » Пьер Огюст Ренуар. Эпизоды из жизни: Мастерская Глейра

Пьер Огюст Ренуар. Эпизоды из жизни: Мастерская Глейра

Пьер Огюст Ренуар. Эпизоды из жизни: Мастерская Глейра

Пьер Огюст Ренуар


Эпизоды из жизни:
Мастерская Глейра


Пьер Огюст Ренуар: коллекция


Огюст Ренуар в домашнем электронном музее
(100 электронных альбомов великих художников,
включая импрессионистов)


Постеры картин Огюста Ренуара


Пьер Огюст Ренуар в музеях


Пьер Огюст Ренуар: литература


Пьер Огюст Ренуар: биография


Эпизоды из жизни: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17


Из воспоминаний Жана Ренуара, сына художника:


«…Когда Ренуар заявил о своем желании учиться в школе живописи, его друзья «художники» — Улеве, Лапорт и его шурин Лере — единогласно посоветовали ему мастерскую Глейра, считавшуюся тогда одной из лучших в столице.


Ренуар прежде всего хотел научиться рисовать фигуры. «Мой рисунок был точен, но сух». Я спросил, считает ли он, что школа дала ему что-нибудь. «Очень много, и даже вопреки преподавателям. Сам факт копирования по десяти раз одного и того же — превосходен. Это скучно, и если бы ты за это сам не платил, то не стал бы этого делать. Однако, чтобы как следует научиться, есть Лувр. Для меня в момент школы Глейра Лувром был Делакруа».


Из упоминаний Ренуара об этом периоде заслуживают, на мой взгляд, внимания два факта: вытянутый им при жеребьевке счастливый номер и встреча с Базилем. Если бы не первое, ему пришлось бы отслужить семь лет во французской армии. В то время воинская повинность была основана на жеребьевке. Тот, кто выигрывал в эту лотерею, освобождался от службы, проигравший зачислялся в армию на семь лет. Я перебил отца, чтобы поздравить его с везением, которое избавило его от такого испытания. «Ничего нельзя сказать. Я, возможно, стал бы баталистом. Должно быть любопытно писать осады городов, с разноцветными палатками и облачками дымов».


Знакомство с Базилем знаменовало проникновение Ренуара в новый мир, переход из провинции в Париж. «Сколько парижан остаются провинциалами и сами этого не подозревают». Я спросил Ренуара, имеет ли он в виду ограничение знакомств своим кварталом. «Напротив, в собственном квартале можно изучить всякую вещь до конца, и это лучший способ избегнуть провинциализма. Провинциализм — это неумение разбираться, говорить, например: Бугро и Сезанн — художники, словно между ними было что-либо общее!..»







Пьер Огюст Ренуар

«Портрет Базиля». 1867 г.
Холст, масло. 105х73,5 см.
Музей д’Орсэ, Париж.

«Если бы ты только знал Базиля!» Этот возглас сопровождала теплая улыбка. Ренуар видел себя двадцатилетним, переступающим порог ателье Глейра, обширное пустое помещение, набитое молодыми людьми, склоненными над мольбертами. Из застекленного проема, обращенного, согласно правилу, на север, изливался серый свет на обнаженную натуру — мужчину. «Папаша Глейр заставлял его надевать кальсоны, чтобы не спугнуть женскую клиентуру». В классе находились три женщины, одна из которых была англичанка, маленькая, круглая, вся в веснушках. Всякий раз она просила, чтобы натурщик снял «малиньки калисон». Глейр, бородатый близорукий швейцарец могучего сложения, не соглашался. Тогда англичанка отвела его в сторону. Прочие ученики уверяли, что подслушали, как она говорила: «Мистер Глейр, я все знаю, у меня есть любовник». Глейр будто бы ответил: «Я не хочу лишиться учеников из Сен- Жерменского предместья!» При этом, разумеется, отчаянно копировался акцент обоих. Ренуар на работе всегда носил длинную белую блузу, принятую у рабочих декораторов. Как произошло позднее с приказчиками в сцене, которая привела к знакомству с Диазом, этот костюм вызвал насмешки учеников, в большинстве отпрысков обеспеченных родителей, затеявших поиграть в «художников»! Некоторые из них даже надевали куртку из тонкого черного бархата и берет. Ренуар чувствовал себя неловко в этой среде, столь отличной от общества парижских ремесленников, которое он до этого считал своим. Однако насмешки его не трогали. Он пришел сюда с тем, чтобы научиться рисовать фигуры и, покрывая бумагу штрихами угля, забывал обо всем вокруг, целиком поглощенный моделью.


Ренуар уже с неделю посещал школу, когда, как-то вечером, при выходе, к нему подошел один из учеников. «Ты идешь по направлению к Обсерватории, я живу на улице Кампань-Премьер». Мастерская Глейра помещалась на левом берегу, и мой отец нанял себе комнату поблизости. Своего собеседника он приметил раньше, «представительного молодого человека, по-настоящему элегантного, с манерой одеваться того круга, где отдают лакею разнашивать новые ботинки». Они пошли вместе через Люксембургский сад. Скупой осенний луч солнца оживлял вид. Кругом детвора, кормилицы, солдаты, целый рой цветных пятен, резко выделявшихся на золоте листвы и сером фоне облетевших цветников. Базиль сказал, что именно все это ему хочется передать. «С огромными классическими композициями теперь покончено. Гораздо увлекательнее картина повседневной жизни». Ренуар не ответил. Его внимание привлек орущий младенец, забытый в коляске. Кормилицу, стоявшую в нескольких шагах, целиком занимали ухаживания бравого гусарского трубача. «Этот ребенок задохнется». Не выдержав, Ренуар робко покачал коляску. Ребенок замолк. Внезапная тишина вернула кормилицу к своему долгу. Заметив склонившегося над коляской незнакомца, она завопила. Гусар стал грозно наступать на Ренуара. Со всех сторон надвигались свирепые мамаши: «Похититель детей!» Вмешался садовый сторож

Страниц: 1 2 3

Scroll to top